США опубликовали новую стратегию нацбезопасности. Итоговый документ, содержащий перечень основных угроз и приоритетов военного вмешательства, похоже, предусматривает смену главного врага.
Публикация стратегии национальной безопасности задержалась на полгода из-за обострения военного конфликта на Украине. Спустя 9 месяцев активного противостояния, США внезапно ставят на первое место Индо-Тихоокеанский регион. В 48-страничном документе Китай и Коммунистическая Партия упоминаются более 50 раз. Напрашивается вывод – с точки зрения США ситуация в Европе развивается в соответствии с планами.
И действительно, Россия втянута в крупный конфликт, санкции успешно уничтожают европейских конкурентов. Там, где санкции недостаточно эффективны, а Евросоюз всё ходит вокруг да около запрета импорта российских энергоносителей, не желая окончательно уничтожить промышленность и взорвать общество, вполне сходят с рук теракты на объектах энергетической инфраструктуры. Война – это надолго. Украина недоговороспособна, переговоров и мирного соглашения не будет. Общество запугано, и новый майдан во имя мира невозможен. На севере театра боевых действий в радиоперехватах не слышна славянская речь – кадровых военных европейских стран можно называть наёмниками только из пресловутой “политической целесообразности”.
Поэтому самое время заниматься востоком. Тем более, что крупнейшие игроки – Индия и Китай, не присоединились к санкциям и в последнее время демонстрируют политический нейтралитет в вопросах взаимодействия России и Запада. Вашингтон определился в Тайваньском кейсе. Если после скандального визита Нэнси Пелосси в американском истеблишменте не было единодушия в вопросах Тайваня, то новая стратегия нацбезопасности однозначно дёргает спящего китайского тигра за усы.
Компартия КНР ответила на эти высказанные угрозы и на XX съезде утвердила курс на возвращение Тайваня. В ответ США успели анонсировать отправку своего атомохода USS Virginia, имеющего 12 вертикальных шахт для ракет “Томагавк” с ядерными боеголовками, в Аравийское море.
В целом документ пропитан идеей гегенемонизма и абсолютного центризма в вопросах дизайна мировой системы безопасности: то они вокруг себя объединяют союзников и партнеров, то занимают лидирующую роль в выстраивании связей. Слабеющий гегемон, сотрясающийся внутренними экономическими и политическими кризисами, пытается сам себя уговорить, что все с ним должны считаться. И от этой веры в свою исключительность он еще опаснее, потому что нет такого преступления, на которое Вашингтон не пойдет ради своего ускользающего превосходства.
